Иоанна Хмелевская - За семью печатями [Миллион в портфеле]
Если откровенно, Хенрику Карпинскому уже невмочь были все эти столярные работы, никогда не любил их, не разбирался, и теперь, будучи всего лишь подручным у Тадеуша, все равно выдохся. Тадеуш тоже порядком устал, ведь ему приходилось практически все делать одному, Карпинский лишь симулировал занятость. И хотя оба вымотались, но все же отдавали себе отчёт в том, что вот так просто бросить ремонт в доме Хлюпихи нельзя, она сразу заподозрит неладное. Следовало закончить пусть какой-то один фронт работ, ну, например, дверцы эти треклятые, которые то не открываются, то не закрываются.
Видя, с каким трудом Карпинский заставляет себя продолжать, слыша его сопенье и кряхтенье, Тадик попытался утешить напарника:
— Совсем немного осталось, пан Хенрик. У вас уважительная причина: на работу выходите. С водосточными трубами я и один справлюсь. Ну, разве что Эльжбетка немного поможет, подержит чего-нибудь или коленце подаст, чтоб мне с крыши то и дело не спускаться. Хотя я понимаю, она ведь тоже человек…
— И наверняка от неё будет больше пользы, чем от меня, — покаянно прошептал Хенрик. — А здесь ты что собираешься делать?
— Да ничего сложного, рубанком немного пройдусь, сниму лишнее, потом подчищу наждаком, косяк тоже подровняю, всего и делов-то! Завтра закончим.
Дети все не возвращались, и хозяйка была вынуждена работников одних покормить, хоть и тянула до последнего. Вышли все сроки, а совесть у неё все же была. Трудились они над дверцей чуланчика рядом со входом в гараж, так что Богусе нетрудно было убедиться, что в чулан не заглядывают, он их совсем не интересует, и у неё немного полегчало на сердце.
Немного, основная тяжесть так и осталась.
Не успели Хенрик с Тадеушем проглотить по первой ложке ботвиньи, как во дворе послышались голоса и зоологическая экскурсия явилась в полном составе. Одного взгляда на хмурое лицо матери хватило, чтобы Стась с Агаткой, замолчав, поспешно бросились мыть руки. Эльжбета тоже почувствовала какую-то напряжённую атмосферу за столом и, ни о чем не расспрашивая, последовала примеру детей.
Первое ели молча. За гуляшом пани Богуся начала. Как всегда, вопрос был поставлен прямо, без всяких там дипломатических вывертов.
— Что это за намёки на краденое, которое в моем доме прячут? — сухо спросила она.
Карпинский предпринял попытку увильнуть от ответа.
— Какое такое краденое? — неудачно притворился он непонимающим.
— И прошу не говорить, что ничего не слышали, кому-нибудь другому мозги пудрите. Эта уличная лахудра орала так, что глухой бы услышал. Что тут происходило прошлой ночью в моё отсутствие?
Неожиданный допрос заставил встревожиться всех сидящих за столом, независимо от пола и возраста, причём у каждого были причины беспокоиться. А Богуся внимательно следила за своими чадами, только раз бросив мимолётный взгляд на Тадеуша.
У Агаты не была расчёта выдавать брата.
— Шум какой-то я слышала, — небрежно отозвалась она. — Даже проснулась.
— И что? — хотела знать её мамаша.
— Да ничего! — отчаянно бросился в бой Тадеуш, видя смятение на лице Стася. — Я тоже проснулся и спустился, чтобы проверить. Как раз перед нашим домом разговаривали какие-то люди, но ничего не делали, поговорили и ушли. Вернее, на машине уехали.
— На какой машине?
— Не знаю, в темноте разве разглядишь?
— И ещё телефон звонил, — решила признаться Агатка.
— Кого звали?
— Никого не звали, — опять пояснил Тадеуш. — Ошибка.
— А что эта ошибка сказала? — не отставала пани Богуся. — Ведь что-то же сказала, раз Тадеуш решил, что ошибка.
— Да ничего она не говорила! — немного раздражённо ответил Тадеуш. — Как это обычно бывает: какая-то женщина попросила к телефону не то Фреда, не то Тэда, я и сказал — ошибка. Тогда она назвала номер, по которому звонила… я его тоже не запомнил, но явно не наш. Спать жутко хотелось, я и повесил трубку. Не понимаю, почему это вас так интересует, у нас то и дело ошибаются.
Мать взглянула на дочь, та кивнула — мол, так и было. Значит, Тадеуш говорит правду. Однако это не развеяло всех сомнений.
— Тогда чего же эта девка разорялась об укрывательстве краденого?
— Какая девка? — одновременно поинтересовались Эльжбета, Агата и Стась.
Хозяйка и не подумала удовлетворить их любопытство, сейчас надо было выяснить вещи поважнее.
— Не ваше дело, — отмахнулась она, — вот они знают. Вы уверены, что нам ничего в дом не подкинули? Ведь бандиты могут и в порядочном доме устроить свой тайник, а потом объясняйся с полицией.
Вдруг эта негодяйка и впрямь что-то видела?
Теперь Тадик позволил себе не только выказать раздражение, но и пожать плечами.
— Может, и видела что, но сомневаюсь. Было темно, ведь ночь безлунная, а район наш сами знаете, как освещается. Свободно могла перепутать не только дома, но и улицы. И вообще, судя по голосу, в голове у неё винтиков не хватает.
— Уж это точно! — с удовольствием подтвердила пани Богуслава. — И все равно на всякий случай, считаю, нужно бы просмотреть как следует и участок, и сарай. А может, и дом. Да, а чего Стась молчит? Ты что, не просыпался?
Ну вот, и до него добралась! И недовольный Стась вынужден был признать:
— Просыпался.
— И что? Говори сам, нечего мне тебя за язык тянуть.
— Ну, вышел из комнаты… — мямлил Стась, не зная, какой версии придерживаться.
Тадик благородно пришёл брату на выручку:
— Он хотел мне помочь, мало ли что Но эти люди уже ушли, так что поддержка не понадобилась.
— А в отцовский кабинет не входил?
И опять беглый взгляд на дочь. Агата вновь чуть заметно покачала головой, однако сделала это с таким торжествующим видом, что у матери не осталось сомнений, чья в том заслуга. Ясное дело, сыночек попытался проникнуть в запретную зону, но сестрица оказалась на высоте. Очень хорошо!
Тадик даже удивился:
— А что ему там ночью делать? Мы столкнулись на лестнице, я сказал, что все спокойно и чтобы шёл спать. Потом ещё походил немного, посмотрел, ничего подозрительного не заметил.
Карпинский так увлечённо поглощал копытки-клёцки, что рот у него был постоянно полон. Бедняга рассчитывал на то, что в случае какого неожиданного вопроса получит время на обдумывание ответа и успеет прожевать и проглотить, ведь говорить с полным ртом невежливо. У Эльжбеты пропал аппетит, как только она услышала ужасную новость. Выходит, стало известно об их ночной вылазке. Чтобы не навлекать на себя подозрений, девушка делала вид, что тоже ест, но мысли её были далеко. Она не проронила ни слова, боясь выдать себя изменившимся голосом. Молчал и Стась. Агатка, правда, в любой момент могла отмочить какой-нибудь номер, но на его аппетите опасения никак не отразились.
Расспросив всех, кого сочла нужным, Богуся, однако, не чувствовала себя удовлетворённой полностью. Ей все казалось — чего-то она не заметила, что-то тут не так. Только вот что?
— Откуда она вообще взялась, эта девка? — громко спросила пани Богуслава, а поскольку никто не ответил, обратилась к конкретной особе:
— Тадик знает её?
Вопрос на засыпку. Бедный Тадеуш боялся чего-то подобного и теперь подумал — все, конец!
Отпереться от знакомства с Боженой означало необходимость впредь всегда держаться начеку и жить в вечном опасении, как бы мегера не раскрыла его родственных связей с подозрительной девкой. А кретинка Вожена могла и ещё что-нибудь выкинуть, с неё станется. Признаться же сейчас в знакомстве с этой ужасной особой означало уронить себя в глазах хозяйки и навсегда лишиться её благосклонности. Не мог он себе такое позволить, хотя бы ради Эльжбетки. Что делать? И тут его осенило.
— Трудно сказать, — как можно спокойнее ответил Тадик. — Я её толком не разглядел, далековато, да и кусты мешали. Вроде бы шляпка…
— Какая шляпка? — вспыхнула Богуся. — Не было на ней никакой шляпки! И в самом деле ничего не разглядел. Сторож называется! С чего вдруг приплетать шляпку?
— Мне так показалось, — виновато оправдывался парень. — Говорю же, за забором много не увидишь. Может, это была не шляпка, а какие цветочки на ветке или ещё что…
— А голос? По голосу Тадик её не опознал?
— Когда так орут, разве опознаешь? — возразил Тадик. — Такое впечатление, что орала не своим голосом. Один раз даже запищала. Хотя, возможно, я ошибаюсь. Или в самом деле пищала?
— Пищала! — отрезала пани Богуся и неожиданно обратилась к Карпинскому:
— Хенек, конечно, тоже ничего не видел и не слышал?
Вот когда пригодились клёцки во рту. Сделав вид, что поспешно их дожёвывает, пан Хенрик выиграл время для обдумывания ответа.
— Почему же, и видел, и слышал, нельзя было не слышать, — И что же именно Хенек видел?
— Судя по фигуре — женщину, — обстоятельно отвечал Карпинский, — мужчины у нас пока в платьях не ходят. Издали видел, лица не разглядишь, а фигура вроде бы не слишком толстая. Должно быть, молодая девушка. А больше ничего такого и не приметил.
